***

Травматология
маёвочка или немедленный март
 
любо, дорого, долго, глухо… март к земле прижимает ухо…
солнце в сердце уже набухло, тлеет, лёгкие жжёт – дымят…
небо синей струится юбкой, и не лёд, а асфальт каблук бьёт…
май от марта отличен буквой; март от мая – уже двумя…
май отличен – маньяк и клоун, нараспашку, цветаст, раскован,
бьётся бабочкой за стеклом и ловит смелых горячим ртом;
бешен, дерзок и беспокоен, тащит в гости по всем знакомым,
тащит, плющит, мчит вниз по склону и сажает себя на трон;
извлекает из тьмы и пыли, где любили, потом забыли…
месяц, мраморный на распиле, в ночь сверкает приставкой "new"…
всё замешано на тротиле и взорвётся в затылке – с тыла,
не прощали и не просили – пусть всё срезано на корню,
пусть всё продано и убито, пусть проигранные битвы…
май по горлу проводит бритвой и впускает внутрь кислород –
надышись и стерильной плиткой выходи в мир с башкой пробитой
неизбежно впитаться, влиться в шумный майский водоворот;
сносит клапаны, рвёт плотины, крутит волнами, лепит тиной,
так умышленно и картинно – так красиво, что в нём умри,
в этом мае; необратимо… долг посмертный: тебе – я, ты – мне…
май прожарил всех, вот мы – стынем, исчезая по счёту три…
взрывом ядерным в небе зори… пульс прерывист и голос сорван…
май прозрачен и беспризорен; так и будет тебя сминать:
тем резоном, иным узором… май вжимает всех в свой сезон до
самых горьких и жгучих зёрен, самых тёмных и злых семян…
свято место, но топко, гибло; май ворочает наши глыбы…
помнишь, как нас швыряло, рыба, в эти камни твоей рекой…
мост, где слишком сильны прогибы, компромиссы, мол, мы могли бы, –
шаток, ломок: качайся, прыгай, – смой… почувствуй себя, другой,
изменяйся, лепи помарки, – всё дробят под собою танки…
в иллюзорное жерло акме попытайся себя внести…
камень ножницы и бумага… зреет кратер кипящей магмой…
волос светел, пушист и мягок – май сбривает себе виски
и вскрывается цветом пышно, распускает людей и вишни…
глаз закатывает всевышний, расставляя всех под собой…
это хищник, опасный хищник – всех отыщут: повсюду вспышки,
все здесь тёплым питьём и пищей: всяк пришедший сюда, любой…
жертвы – просто друг с друга слепки, в темноте в одиночных клетках;
молча их, обречённых, крепких, заберут потом в никуда…
разыщи внутри эти склепы, этих гордых немых калек и
мёртвых… и будет лето, а потом тепловой удар…
тот, кто цел и в восторге майском, – в чистой майке, под хрупкой маской…
март, разденься и не сломайся, разведи по воде круги…
март – клинок, ледяной, дамасский… март – рисунок в пустыне наска…
спи под коркой сухого наста, береги себя, берегись…
прорасти, тишина, сквозь зубы… звук, застынь в непрозрачный студень…
спи, мой разум, усни, рассудок, сквозь зрачки черноту продень…
входит в порт золотое судно - нас не впустят туда отсюда…
пей живое, лечи простуду – начинается новый день;
утро: старт и зубная паста; поднимайся, и всё; и баста…
бойся падать; и – улыбаться, наводи этот чёртов лоск;
светлой тканью в тугие пяльцы, протянись, оглянись и пялься:
это – море стекает с пальцев, это – небо летит с волос,
это – нежный, но лживый ветер, это – крутится вечный вертел…
май вскрывает, нагрет и светел, но за шиворот лезет льдом…
март честнее – он просто вестник, он – скалой в небеса отвесной,
он причиной возникнет веской быть последствиями потом…
март не бросит: он просто скосит, измельчая в мукУ все кости;
в мУку – мартовский сон: наркоз, и отрезают тебе язык …
сохрани глубину и остов – ни законов, ни норм, ни гостов,
чтобы выйти в ночь до киоска, не осваивая азы
преступлений, поступков, стилей: нагота ли насквозь, клыки ли –
чтоб узнали и не забыли… и горели кругом огни…
видишь: лица разбиты синим: бог несёт их в своей корзине,
те глядят на него бессильно, и зрачковая зреет гниль;
зреет злоба, густая зависть, давит горло, и, огрызаясь,
ходят люди угрюмой стаей и клубятся внутри грозой;
замирают, подняв глаза, и зреет новой прорехой завязь:
том и джерри, как волк и заяц: кто напротив, тот и изгой…
рай, конечно, возникнет в мае, всё сметая и всех ломая:
недостатком вещей и знаний мы являем себя людьми…
рай – легенда, как древний мамонт, в ночь морозен – с утра туманен,
тайной, роскошью, сном, обманом… неподъёмное подними:
тело, тёплое одеяло – тихо, трудно, темно и вяло…
мысли в мерзкий комок сваляло… невозможно – банально лень…
всё… почти перезимовали: позвоночник – ребристый валик
выпирает; живот провален; подниматься пора с колен…
жить – так в вымысле абсолютном: голос, клавиши, флейта, лютня…
даже скептики – все клюют на романтический ренессанс…
футуризм, фатализм – волюнта/ризм переводит луны…
май расквасился – сопли, слюни… забери одного из нас…
май – моя ростовАя кукла: механизмы, шарниры, втулки…
клоун знает, на что он куплен, сколь дешёвая эта ткань…
череп треснет пустой скорлупкой; тело пористо, будто губка…
пестрохвостая рыбка гуппи… месяц май – это мальчик кай…
март торпедой плывёт, акулой, чёрным глазом следит, как дулом;
ужас, гулко гудящий улей… кай, себя от зимы отмой…
всё забрали и не вернули… зона старых пустынных улиц…
мальчик кай, выходи под пули: ты свободен, иди домой…