Избегая верить в подобных мне

Избегая верить в подобных мне, потому что их априори нет, грустный август вешался на ремне, извивался, мучился, не кончался, как Иуда с пригоршней серебра – неразменной осени младший брат. И вода, что раньше была добра, становилась яростней  час от часа, изливая душу бродячим псам, успевая в ангелы записать доходяг без дома и без лица, наполняя грохотом водостоки. А потом плоды её пожинать приходила дикая тишина и была, казалось, поражена, и метала молнии на востоке.
 
Загрустишь – придумай себе пожар. Для жестокой девочки при пажах это дело плёвое – умножать школоту на сдержанных и брутальных, умножать на крыши цветы в постель, собирая образ из тех и тех, обещав награду – себя хотеть, колесо Фортуны изобретая.
 
Монолог героя – скорее, дань. Шепоток по дальним бежит рядам. Что услышу – в точности передам той себе, которая лжёт со сцены [леди Бог для мальчиков и мужчин – не присвоить, значит не изучить].
 
А стихи запишутся в палачи, оттого и станут почти бесценны.
 
Если осень впору, пора носить – листопад, прохладу, густую синь по утрам, которые для такси – невозможно ранние, молодые. Впереди – рождение сентября. Вот и ясли инеем серебрят, проверяют звезды: горят? горят! и читают Библию на латыни.