Сыновья

 ни кукушки на часах, ни соловья. а по осени всё снятся сыновья. вспоминают, где оставили тела, упрекают, что других не родила. 
реже старший – медалист и ловелас . ты вела его когда-то в первый класс, он светился, ты баюкала букет, еле-еле помещавшийся в руке, и тогда уже мечтала, чуть дыша, выбрать имя для второго малыша. а потом, едва проклюнулась весна, белый свёрток в коммуналку принесла, осторожно положила на кровать да к обеду поспешила накрывать.
если старший рос, как во поле трава, младший всем, чем только мог, перехворал, пил, не морщился, что доктор назначал. как же часто он приходит по ночам:  
 – хватит, мам, не убивайся, я прошу. так случилось, не раскрылся парашют. что назначено, того не избежать. надо было тебе девочек рожать. 
ты прости уж нас, добавили седин. мы с Серёгой здесь без дела не сидим: то аварии, то взрывы, то война – помогаем обживаться пацанам. ведь, ей-богу, попадаются птенцы. желторотые. и каждый чей-то сын, велика ему на небе колыбель. да кому же это знать как не тебе.  
и Серёге не хотелось умирать, только пыльная дорога на Герат забрала его, а родина в бреду обменяла на бумажку да звезду. он же тут меня моложе и сильней. если курим, то сидим спина к спине. здесь есть озеро, над озером ветла. больно не было. пожалуйста, не плачь.